Чалидзе 9

Примеры удовлетворения отдельных автоматизмов:

Гомеостатические автоматизмы. Так я условно называю группу автоматизмов, обеспечивающих устойчивое состояние организма в его взаимодействии со средой, отвлекаясь от взаимодействия с другими волями.

Химический обмен организма со средой обеспечивается автоматизмами, связанными с питанием, дыханием, выделением и пр., включающими множество самостоятельных реакций органов и клеток. Например, дыхательные автоматизмы зримо представлены проявлениями воли, обеспечивающими движение соответствующих мышц, реакциями на химический состав воздуха, контролем и способностью обеспечения чистоты дыхательных путей (кашель, чихание и др.).

Как и во всем изложении, меня интересует лишь феноменология поведения человека: физиологические процессы, ответственные за возбуждение и проявление автоматизмов воли, не отвлекают меня. Большинство автоматизмов ощущений последовательно сопряжено с другими автоматизмами, при этом некоторые могут находиться в длительном возбуждении. Последовательное сопряжение автоматизма ощущений с иными автоматизмами часто таково, что возбуждение автоматизма ощущения возбуждает волю к избавлению от действия раздражителя: таково, например, ощущение боли. Интенсивность удовольствий и страданий зависит от объема воли, затраченной или не могущей быть затраченной на удовлетворение автоматизма, поэтому боль, которой не удается избежать, обычно воспринимается как страдание, ибо затрата воли при удовлетворении автоматизма ощущения боли мала по сравнению с объемом воли, который не может быть затрачен для избавления от боли.

Среди гомеостатических автоматизмов следует назвать также автоматизмы обеспечения термостабильности, изоляционные автоматизмы (ответственные за анализ среды, с которой соприкасается индивидуум: реакция на запахи, наблюдение чистоты тела и др.) и автоматизмы отдыха: сон, расслабление мышц, поиск комфортных ситуаций и проч.

Иерархическая роль изоляционных автоматизмов. С этой группой автоматизмов связан ряд мотивов поведения, в том числе являющихся следствием устойчивых сопряжений с автоматизмом иерархического роста. Такие оценки, как «нечистый», «дурнопахнущий», применяются как иерархические, причем не только как ругательства, ибо сопровождаются реальными ощущениями людей (возбуждением и чувством неудовлетворенности изоляционных автоматизмов). О представителях иерархических низов часто говорят, что они грязны и обладают дурным запахом. Иногда это справедливо, ибо далеко не все в этом сегменте населения преуспели в изощренности удовлетворения изоляционных автоматизмов. Иногда подобные отзывы слышны и о представителях дискриминируемых национальных меньшинств, несмотря на то, что многие из них не меньше прочих привыкли соблюдать чистоту. Той же природы исчезновение аппетита, если приходится делить трапезу с кем-либо иерархически низким или вкушать в обстановке, характеризующейся меньшей чистотой, чем данный человек привык. В Индии считали, что даже взгляд неприкасаемого оскверняет пищу.

Сопряжение изоляционных автоматизмов с иерархическими является примером сложного поведенческого мотива, унаследованного нами от животных предков. Именно так я оцениваю тот факт, что такое же сопряжение наблюдается у обезьян: взаимный поиск насекомых на теле допускается лишь при одинаковом иерархическом положении. (Можно, конечно, считать, что у обезьян такое сопряжение выработалось независимо и что у наших предков его не было. Тогда я скажу, что мы унаследовали способность к выработке такого сопряжения.)

В иерархических верхах существовали особые методики получения наслаждения от удовлетворения изоляционных автоматизмов: роскошные бани, частые или специальные купания и т. д. С изоляционными автоматизмами связаны ощущения при обнажении: по-видимому, человек до сих пор ощущает реликтовый протест против одежды и пребывает в связи с этим в состоянии неудовлетворенности, которой в патологических случаях дается выход, как правило, в сопряжении с сексуальным автоматизмом. (А может быть такое сопряжение подразумевается чаще, чем оно есть?) С этим же связана любовь детей к обнажению, употребление в высших слоях общества нежного белья, радость пребываний на пляжах и особая прелесть уединенных купаний без одежды. Можно думать, что проповедь нудизма (не везде понятная полиции) поможет избавиться от этого вида неудовлетворенности тем, у кого она сильна. С обнажением ныне связаны и ощущения нетривиальности поведения с точки зрения иерархических оценок.

Соперничество. Можно считать, что автоматизм волевого соперничества был когда-то активным потребителем воли. Соперничество осталось доныне и будет, полагаю, всегда, но методы его столь трансформировались, ограждены такими запретами, что, по-видимому, в этой области волепроявлений люди ощущают наибольшую неудовлетворенность. Драка и дуэль выходят из употребления в силу этических и правовых запрещений, война ныне допускает в основном корпоративное и не чисто волевое соперничество, хотя, конечно, дает возможность некоторого возбуждения и удовлетворения индивидуального соперничества. Спортивные состязания, по-видимому, потому и получили столь широкое распространение, что возбуждают волевое соперничество, но, во-первых, для достижения локальной радости и волевой разрядки в нынешнем спорте слишком силен регламент, а это значит, что должен быть контроль посредством сознательной воли, во-вторых, большинству людей (болельщиков) спорт дает не более чем иллюзорное удовлетворение автоматизма соперничества, подобно кинофильмам и детективным книжкам. Сам факт того, как популярно это иллюзорное удовлетворение, свидетельствует о том, насколько сильна накопленная неудовлетворенность. Правдоподобно допущение, что человек предпочел бы действительное удовлетворение иллюзорному, если бы такая возможность была, однако в оценке этого допущения следует считаться и с тем фактом, что иллюзорное удовлетворение инстинкта соперничества гарантирует от неиллюзорных потерь, так что для многих иллюзорное соперничество может быть предпочтительней. Я думаю, наша цивилизация многим обязана этой способности человека к иллюзорному удовлетворению.

Некоторую волевую разрядку при соперничестве люди получают ныне посредством ругани. Правда, и этот метод не отмер в основном в иерархиях, недалеко ушедших от чисто волевых, и в низших слоях иных иерархий. Волевая разрядка достигается и перенесением волепроявления при соперничестве на иной объект: таковы битье посуды, хлопанье дверью или телефонной трубкой и т.п. Ругани подобна любая невежливость: отказ от вежливости, сообщение собеседнику мнения о его низком иерархическом положении или проявление невежливости действием (повернуться спиной, показать зад+ , употребить жест, символизирующий сексуальное обладание), но для настоящей ругани характерно не просто сообщение своего мнения, а произнесение ругательств с криком или хотя бы с некоторым волевым напряжением.

+ Демонстрация зада известна и у обезьян, как напоминание о высоком иерархическом положении обладателя оного. Пример употребления этого жеста у людей описан Сталиным (см. Речь на съезде колхозников — ударников).

Ругательства, в основном, представлены словами, символизирующими ничтожную и покоренную волю для характеристики низкого иерархического положения, злую волю для характеристики иерархической отверженности собеседника, и символами покорения и страдания для пожеланий. Символами ничтожности служат сравнения с негодными вещами, грязью, экскрементами+ или с задней частью тела, как источником оных. Покоренную волю символизируют названия воль покоренных, иерархически низких, легко покоряемых. Общеупотребительно сравнение с падшей женщиной (являющейся волевым суррогатом каждого желающего, легкопокоримой), женскими гениталиями, как покоряемыми в акте. Могут использоваться названия и имена тех, кто не общезначимо, но в данный момент, в данной иерархии находится в низком положении. Таковы «еврей», «вейсманист», «отщепенец» (русское название индивидуалиста). Символами злой воли служат разные имена черта, врагов и названия мужского члена (как воли предположительно сильной и слепо настойчивой в покорении). Символами покорения служат различные названия полового акта, революционных и военных действий. Комбинации указанных символов, произносимые с известным волевым напряжением, весьма выразительны в том смысле, что чувствуется волевая разрядка у участников дискуссии.

+ Сравните с ругательством обезьяны, обученной языку глухонемых в опытах.

Не слишком бурное обычно, но постоянное удовлетворение соперничества люди могут получать в семье. Часто семьи бывают весьма сварливы, и люди удивляются их прочности, не понимая, что удовлетворение соперничества, постоянная ругань также могут быть столь ценным видом волевого обмена, что обеспечат прочность семьи в противовес недостатку других объединяющих факторов.

Известная степень удовлетворения соперничества и поиска путей проявления воли достигается посредством игр, более или менее сопровождающихся волевой разрядкой. Споры об оценках иерархического положения, о ценности вещей или произведений искусства и т.п., научные дискуссии — все это приемы удовлетворения автоматизма соперничества, пусть частично иллюзорного, но все же помогающего человеку избавляться от гнетущей неудовлетворенности.

Стыд. Наличие у человека стыда издавна рассматривалось мыслителями как утешительное нравственное отличие от животных. Похоже, однако, что в своей биологической основе стыд — это не более чем охранительная реакция на случай возможных волевых утрат и иерархических потерь. Нет оснований говорить об отсутствии подобных реакций у животных.

Я говорю о двух видах стыда. Во-первых, этот автоматизм побуждает избегать чьего-либо присутствия во время таких проявлений, которые требуют известного сосредоточения воли. Таковы, например, дефекация, исполнение сексуального акта. Сосредоточение воли на эти проявления затрудняет возможность успешного соперничества при неожиданном нападении: поэтому необходимо либо выработать способность поддерживать в возбуждении автоматизм оценки, несмотря на сосредоточение (что, похоже, реализовано у многих животных), либо иметь автоматизм, побуждаемый к уединению от тех окружающих воль, со стороны которых возможно вступление в соперничество, что и наблюдается у человека в стремлении уединиться при дефекации, для сна, для вступления в сексуальный контакт. Требования этого автоматизма со временем обросли этическими предписаниями, подчас допускающими иллюзорное удовлетворение (мусульманская этика, например, предписывает хотя бы закрывать лицо во время сна, если недостижимо уединение).

Во-вторых, автоматизм стыда (как и совесть) защищает человека от таких непроизвольных проявлений, которые могут изменить иерархические отношения не в его пользу. Таковы отдельные признаки низших слоев иерархии: ложь, скупость, недостаточная изощренность в отношении к чистоте и даже предпочтение произведения искусства, не одобренного в данном слое иерархии. Стыдом ограждено и обнажение, и недостаток одежды; можно предположить причину этого: такое нововведение у наших предков, как одежда или набедренный пояс, сначала характеризовало (как и всякое нововведение) лишь более высокие слои иерархии, а в более поздние времена недостаток одежды означал бедность и иерархическую отверженность.

Поскольку иерархический стыд привел к сокрытию половых признаков, созерцание которых и раньше (хотя и в меньшей степени) являлось некоторым раздражителем, то можно не удивляться устойчивому сопряжению (а часто и замещению) стыда с сексуальным автоматизмом, тем более, что сокрытие усилило роль созерцания в сексуальном возбуждении. Стыдом ограждены признаки «тайной» иерахии по локальной сексуальной воле, и, в известной степени, информация о неуспехе в иерархии по сексуальной привлекательности.

Искусства. Методики комплексного возбуждения и удовлетворения автоматизмов известны как искусства. Их классификация основана чаще на способе воздействия, а не на том, какие автоматизмы возбуждает и удовлетворяет воздействие. Нетрудно заметить, что иерархия произведений искусства связана с тем, на какую иерархию людей рассчитано произведение искусства. Оценивая произведение, люди уже могут удовлетворять автоматизм иерархического роста, считая, скажем, что данное произведение приемлемо лишь для низших слоев иерархии, или, напротив, одобряя то, что, как им известно, является признанным в высоких слоях иерархии (поэтому очень часто отзыв «нравится» означает: «хочется, чтобы нравилось») — будем помнить, что в этом, в частности,— роль искусства в жизни человека. Оно помогает людям приобщаться к высшим слоям посредством приобщения к искусству, признанному в этих слоях.

Конечно, в оценках произведения исходят не только из того, какой иерархический слой признал это произведение хорошим. В первичных оценках произведения среди прочего играет роль информационное и эмоциональное богатство произведения, но вообще говоря, при оценке произведения искусства иерархические мотивы разного рода весьма сильны, но мало изучены. (Достаточно сказать, что сколь угодно точная копия Джиоконды никогда не будет оценена так же, как и оригинал.) Физиология восприятия сложных произведений музыки и изобразительного искусства остается тайной, поэтому более подробный анализ мотивов первичной, неиерархической оценки невозможен.

В оценках произведения искусства обычно важно, сколь велик запас информационного суррогата у автора,— часто этот запас важнее в том, чтобы знать, каким не должно быть произведение. Кроме того, авторам важно знать, к каким воздействиям в данное время адаптировано восприятие того слоя иерархии, которому предназначается произведение: обслуживать высокие слои иерархии деятелю искусства труднее, ибо эти слои в силу большего знания искусства подвержены большей адаптации, к тому же автоматизм увеличения объема воли удовлетворяется в этих слоях иными методами.

Явления моды связаны именно с адаптацией. Замечу, что законодателями моды обычно являются те, для кого данный вид искусства менее всего служит удовлетворению автоматизма иерархического роста, а важен как таковой. Действительно, если какой-то вид искусства является методикой возбуждения и удовлетворения определенного автоматизма и попутно приобщение к этому искусству является удовлетворением автоматизма иерархического роста, то роскошь изменения моды могут позволить себе те, кто не рискует иерархическими потерями, отказываясь от стиля, приобщение к которому содействует возвышению в иерархии. Достаточно устойчивой является мода на то, что в основном служит демонстрацией иерархической значительности, такой, например, в искусстве украшать свое тело является мода на бриллианты, хотя и здесь наблюдается адаптация.

Произведения искусства переживают века, и это позволяет людям успешно приобщаться к вечности. Уверенность автора, что он творит для потомков, дает гораздо большее удовлетворение автоматизма иерархического роста, ибо личность незаурядная довольно быстро адаптируется к успеху в доступных ей иерархиях; будущее же всегда иерархически выше в оценках людей — само по себе интересно, почему это так.+

+ Эти оценки, конечно, разумны, ибо объем воли сообщества растет с накоплением суррогатов, а также растет уровень цивилизованности общества, по крайней мере, в среднем. Но интересно, почему люди ощущают будущее, как нечто иерархически более высокое и без такого анализа. Впрочем, на Востоке более распространена презумпция о том, что прошлое — иерархически выше, быть может, в силу того, что именно в прошлом люди общались с богами. С таким отношением к прошлому связан подход к авторитету учителя. В системах знания, не нацеленных на развитие, авторитет учителя должен быть несомненно выше, ибо не предполагается, что ученик в целях развития системы должен перерасти учителя. Быть может, по тому, какие иерархические оценки люди в данном обществе дают прошлому и будущему, можно судить о существовании в этом обществе заметного потенциала развития.

Сила искусства издавна использовалась людьми для накопления волевого суррогата, для направленного воздействия на партнера по волевому обмену: серенады и сладкие речи сопровождают сексуальные притязания, ораторское искусство помогает политику и энтузиасту благотворительной кассы, искусство рекламы обеспечивает сбыт товаров — примеры многочисленны и известны.

Стало привычным, что узурпаторы коллективной воли норовят подчинить себе искусство как важное средство накопления волевого суррогата: величие архитектурных форм и людских шествий возбуждает автоматизм покорности, литература и зрелища помогают диктовать людям пути проявления воли. Все эти приемы довольно быстро вызывают адаптацию к избранным узурпаторами средствам воздействия, а поскольку действенность раздражителя несмотря на адаптацию все же сохраняется при отсутствии других воздействий, то применяется запрещение неугодных видов искусств и произведений. Среди автоматизмов, важных для узурпаторов коллективной воли, особую ценность имеет автоматизм покорности — он представлен в характере людей сильнее, чем они хотят это показать из иерархических соображений. Удовлетворение этого автоматизма посредством религиозного экстаза доставляет людям великую радость, и узурпаторы коллективной воли всегда стремились использовать религиозные чувства, претендуя на божественное одобрение их власти, обожествляя себя, объявляя свои требования освященными высшей властью. Не всегда, впрочем, узурпаторы коллективной воли предпочитают союз с исконным адресатом религиозных чувств: если у людей насильно отнять божество, то освобождается значительная часть потенциала покорности, и любовь к земным вождям будет наградой тем, кто отнял у людей их богов.

Хотя я и говорил об искусствах, так, как будто понятно, что это такое, но на самом деле это совершенно неизведанная область для знания, выразимого в словах. Это можно видеть хотя бы по беспомощности и тавтологичности сочинений о музыке и изобразительном искусстве. Как стало известно недавно, эти искусства воспринимаются иным полушарием мозга, нежели речь, так что, возможно, они и недоступны для понимания посредством языка+ . Однако нет сомнения, что попытки в этом направлении будут продолжаться, ибо нашему познавательному автоматизму трудно смириться с предположением о существовании запретных зон для знания, выраженного с помощью языка.

+ На тему о раздельных функциях полушарий мозга есть уже много работ, но все-таки это — лишь начало исследований в этой области. Думаю, что со временем будет получено больше данных о перекрестных связях между вербальными и невербальными способностями мозга.

Волевая разрядка. Искусства всегда использовались для волевой разрядки. В некоторых случаях волевая разрядка достигается исполнением произведения искусства (танцы), в других — произведение искусства рассчитано на облегчение волевой разрядки зрителей (искусство боя быков и другие зрелища, возбуждающие бурную реакцию: крики, аплодисменты). Важным в волевой разрядке является смех (реакция на волевые контрасты), и есть специальные виды искусства для возбуждения смеха. Кстати, смех является и бытовым искусством, давая волевую разрядку и удовлетворяя автоматизм иерархическою роста, ибо биологически смех — это реакция сильной воли на неуместный вызов воли слабой, т.е. биологическая реакция, защищающая слабого. Ценят шутников, и шутники иногда даже образуют свои мимолетные иерархии в компании.

Рыдания как волевая разрядка часто важны в жизни человека, но произведения искусства редко удовлетворяют этот автоматизм, хотя его возбуждение уже свидетельствует о силе воздействия. Как и другие автоматизмы, автоматизм рыдания иногда получает удовлетворение с помощью сознательной воли — многие люди понимают действенность этого вида волевой разрядки, и участие сознательной воли в инициировании рыданий Становится привычным, проявляясь в бытовой истеричности. Рыдания, несмотря на эффективность волевой разрядки, обычно не воспринимаются как удовольствие, так как это разрядка при невозможности удовлетворения какого-либо автоматизма (соперничества, избавления от боли, автоматизма увеличения объема воли при волевых утратах и т.п.). Однако человек ощущает «облегчение» от рыданий.

Многообразны приемы волевой разрядки с вмешательством сознательной воли: ощущая невозможность проявить волю в желаемом направлении, человек старается отвлечься, направить волю на иную цель, а подчас сознательно употребляет психотропные средства, предназначенные именно для разрядки. Сознательно используются и некоторые другие естественные способы локальной волевой разрядки, которую можно считать просто избирательным возбуждением и удовлетворением некоторых автоматизмов. Таковы гимнастические занятия, употребление нюхательного табака, потягивание. В Средней Азии, например, весьма ценится потение, более интенсивное, чем это имело бы смысл для охлаждения тела, и дающее ощутимую волевую разрядку. В некоторых приемах подчинения автоматизмов сознательной воле используется волевая разрядка — такова флагеляция; впрочем, этот вид разрядки используют и без аскетических намерений (например, в русской бане). Помимо содействия воспитанию сознательной воли, регулярная порка юных деликвентов, обычная в прежние времена, влияла на поведение также благодаря волевой разрядке.